Автор: Джеймс Пирс
Обновлено: 23 часа назад
Россия идет на выборы в следующем году. Мы можем быть уверены, что президент Владимир Путин будет избран президентом России как минимум до 2030 года.
Некоторые представители оппозиции отчаянно надеются, что другой кандидат, такой как Геннадий Зюганов из КПРФ, сможет объединить голоса противников Путина и бросить реальный вызов его правлению. Но это крайне маловероятно.
Ни один действующий президент в современной России никогда не проигрывал и не был вынужден признавать поражение, не говоря уже о том, чтобы допустить мирную передачу власти в результате честных и прозрачных выборов. В новейшей российской истории лидеры, как правило, либо умирали на своих постах, либо становились недееспособными из-за плохого здоровья. Михаил Горбачев и Дмитрий Медведев – единственные исключения. Только Никиту Хрущева сместили в результате своеобразного переворота, да и то только со второй попытки.
Если предположить, что Путин останется у власти до тех пор, пока он физически способен, что станет с демократией в России в будущем?
Оппозиции предстоит долгий и непростой путь. Исторический опыт демократии в России лучше всего понимать как опыт неудачных реформ. У государства были заметные возможности отказаться от своей власти и контроля, будь то создание более федеративной и демократической политической системы, свободной прессы или более либеральной светской культуры. Тем не менее, каждый раз большинство из них распутывались или просто не могли приклеиться.
Раньше те, кто останавливал или обращал вспять демократические реформы, поднимались в администрациях, которые их проводили. Многие великие реформаторы России не были самопровозглашенными демократами. Скорее, они использовали самодержавие в качестве инструмента реформирования. Но все они изо всех сил пытались реформировать политические системы, сопротивляясь изменениям, и многие из них столкнулись с сопротивлением со стороны невероятно этнически разнообразного и идеологически поляризованного российского общества, что сделало ситуацию неработоспособной.
Сегодня российские демократы изо всех сил пытаются избавиться от негативных ассоциаций с концом 1980-х и 1990-ми годами. Из-за этого они не могут обосновать свое видение будущего России в позитивном ключе. Всякий раз, когда представится следующая возможность, им нужно будет превратить апатию тех, кто не помнит ни перестройки, ни советского социализма и едва помнит 1990-е годы, в гражданское сознание.
Но прошлый опыт России с попытками реформ показывает, что ни у оппозиции, ни у преемника Путина нет легкого пути.
Помимо временных правительств 1917 и 1990-х годов, возможности для радикальных реформ появились в Октябрьском манифесте 1905 года, либеральных реформах 1860-х годов и «наставлении» Екатерины II нации. Другой случай произошел во время почти забытого правления Федора III, который стремился к полной модернизации России в конце 17-го века, прежде чем безвременно скончался в возрасте всего 20 лет; его брат Петр навязал его империи.
Дальше находится мифическая Новгородская республика, которая функционировала как город-государство. Новгородские князья избирались, в отличие от унаследовавших их власть вождей других центров Древней Руси в Киеве и Владимиро-Суздальском. В Новгороде также существовало выборное собрание, известное как вече. Народ мог свергнуть князей почти мгновенно, а не мирным путем, как это делали епископы и священники.
Многие, в том числе и образовательная организация «Ельцин Центр», называют Великий Новгород первой демократией в России. Славяне Древней Руси, однако, не считали Новгород своим. Эта территория никогда не была славянской территорией, а была занята финнами, а затем норвежскими поселенцами, от которых и произошло название «Русь».
Во Владимире-Суздале и Киевской Руси не было ни демократического собрания, ни участия граждан. На самом деле, русское самодержавие в том виде, в каком мы его знаем, родилось во Владимире. Контроль над Новгородом был взят великими князьями Владимира путем брака или силой.
Когда Александр Невский вступил на новгородский престол в 1236 году, одним из его первых действий было лишение дворян любых привилегий, которые он считал неоправданными, таких как взимание дани с целью получения прибыли, возможность свергать князя. В чем причина? Его отец несколько раз был свергнут новгородцами.
Молодому Невскому в Переславле-Залесском новгородская политика казалась беспорядочной. Напротив, самодержавие его процветающего и стабильного домашнего княжества Владимиро-Суздальское, казалось, работало. Таким образом, автократия стала излюбленным инструментом российских лидеров, столкнувшихся с политическим сопротивлением, хотя следует отметить, что в те дни большая часть Европы управлялась автократиями.
Все Романовы верили в божественное право править «Третьим Римом» и завоевывать другие территории. Мало кто верил в свободную прессу или демократически избранное собрание. Еще меньше поощряли более светскую культуру, выходящую за рамки дворянства.
Борьба Екатерины II за модернизацию России – один из таких примеров. Она попыталась создать первую в России конституцию путем принятия новых законов и подзаконных актов, которые обсуждались и за которые голосовали представители всех слоев общества. Она быстро погрузилась в хаос, поскольку стало очевидно, что интересы каждой группы имеют мало общего.
Позже, во время правления Александра II, были проведены заметные реформы, в том числе ослабление цензуры, расширение и реформирование университетского образования, улучшение положения евреев, проведение судебной реформы и расширение полномочий местных органов власти.
Но убийство Александра II от рук антимонархической организации «Народная воля» разрушило надежды на продолжение этой реформаторской тенденции. Его сын, Александр III, обратил вспять большую часть прогресса, достигнутого при его отце, утверждая, что они сеют раскол и хаос и стимулируют терроризм.
Его внук Николай II неохотно согласился учредить Государственную Думу после революции 1905 года, и лишь немногие советники верили в законное разделение власти. И Николай, и его отец были консервативными реакционерами, которые, хотя и получили образование и воспитание на Западе, считали Россию законным самодержавием и защитником православия и славян.
Еще совсем недавно многие и в России, и на Западе считали Ельцина более подлинным демократом, чем Горбачев, который хотел сохранить советскую систему.
Но, несмотря на долгую историю критики Советского Союза, Ельцин так и не привлек к суду виновных в его преступлениях. Было понятно почему. Ельцин хотел избежать повторения сталинских показательных процессов и позволить России двигаться вперед более органичным путем. Вместо этого никто так и не был привлечен к ответственности. Этот часто забываемый момент, возможно, сдерживал демократию больше, чем мы думаем.
Тем не менее, регионы России также сыграли ключевую роль в обеспечении демократической идентичности. После распада Советского Союза большинство региональных правительств контролировались нелиберальными партиями, преимущественно коммунистами. Россия, казалось, отвергла возникшие новые демократические партии. Капитализм, который они продвигали, казался жестоким и несправедливым. Сегодня региональная автономия исчерпана.
К выборам 1996 года средний рейтинг популярности Ельцина составлял 4%. Но он все равно победил. Годы спустя многие либералы признали огромные проблемы, связанные с этими выборами. Журналисты признались, что яростно поддерживали Ельцина и клеветали на Зюганова, победа которого, как они опасались, может положить конец демократии. Некоторые с тех пор изменили свое мнение и заявили, что победа Ельцина подорвала молодую демократию. По иронии судьбы, Зюганов теперь может стать их единственной надеждой.
Пока неясно, кто станет преемником Путина. Он, скорее всего, помажет их ближе к концу своего пребывания в должности. Кто бы это ни был, это должен быть кто-то, кто сможет пропагандировать лояльность к государству среди поляризованного многонационального населения России, а также среди различных политических фракций в Кремле. Менее понятно, как демократическая оппозиция России отреагирует на этого человека.
Чтобы у российской демократии было будущее, она должна напрямую коснуться людей, живущих за МКАД. Среднестатистическая жизнь в столице сильно отличается от жизни тех, кто живет на юге России, на Дальнем Востоке и в провинциальных промышленных городах. Во многих общинах коренных народов и крошечных деревнях нет дорог с твердым покрытием или железнодорожных станций. Каждый должен почувствовать себя инклюзивной частью такого же демократического гражданского общества. Это будет непросто.
Ни одна оппозиционная фигура пока не пользуется такой популярностью и привлекательностью, как когда-то Ельцин. Лишь немногие проявляют сострадание, сочувствие или способность дать подлинную надежду на достойное будущее.
Российскому населению, которое будет хотеть возвращения к относительной социально-экономической стабильности, также придется считаться с наследием войны в Украине. В связи с этим возникают очевидные проблемы. Те, кто молчал или открыто выступал против войны, не смирятся с возложенной на них виной за действия России в Украине. Более того, потомки власть имущих и воевавших на передовой будут защищать своих родных.
Будущее России будет определяться только ее народом, а не желанием иностранцев выдавать желаемое за действительное.